Погубили отрасль
На захваченной территории Донбасса Украина практически погубила угледобывающую отрасль. В Донецкой области богатейшие шахты остались на территории ДНР. Тем не менее, до войны доставшиеся Украине месторождения приносили колоссальное количество угля. Сейчас ситуация изменилась: в 2018 году добыли всего 5,1 млн. тонн угля. На подконтрольной Украине части Луганской области осталось всего 8 действующих шахт, да и те готовятся к остановке в связи с задолженностью за электроэнергию, которая превысила 3,2 млрд. рублей.
На предприятиях растет задолженность по заработной плате. В прошлом году и в начале 2019 года шахтеры несколько раз объявляли голодовку в связи с долгами по зарплате. В 2018 году на подконтрольной Киеву части Луганской области добыли всего около 0,5 млн. тонн.
Потеря угольной отрасли Донбасса больно ударила по Киеву, для которого уголь важен в первую очередь для обеспечения работы ТЭЦ. Объемы добычи по всей Украине снизились с 85,9 млн. тонн в 2012 году до 33,29 млн. тонн в 2018-м.
Киев подсел на импорт
До 2017 года Киев полулегально закупал уголь в ЛДНР. После того, как в марте 2017 года украинские националисты объявили о начале транспортной блокады Новороссии, Украина моментально увеличила импорт угля из РФ. Более 50% экспортного угля поставлялось именно из России, причем значительную долю там составлял уголь из ЛДНР. После начала блокады размеры экспорта моментально подпрыгнули почти в два раза. В 2018 году объемы экспорта лишь продолжили расти – доля РФ выросла до 61% (на общую сумму 1,667 млрд. у. е.).
В 2018 году уголь Киеву начала продавать… Белоруссия. Вероятно, по той же схеме, что и ГСМ. В прошлом году Минск поставил Украине почти 0,6 млн. тонн каменного угля и 102,2 тыс. тонн антрацита. Сейчас, судя по всему, Киеву перекроют и эту лазейку.
А что в Новороссии?
Объемы добычи в ЛДНР сильно упали с довоенных времен. На знаменитой шахте имени Засядько раньше добывали 1-1,5 млн. тонн в год. Сейчас гордятся добытыми 0,72 млн. тонн. В соседней республике в начале августа 2018 года сообщали о добытых 5,26 млн. тонн угля. В целом добыча постепенно растет, запускаются законсервированные в 2015 году шахты. Часть предприятий выходит на довоенные объемы производства, но былой славы, скорее всего, уже также не вернуть. Знаменитый «Краснодонуголь» в прошлом году добыл около 2 млн. тонн угля, хотя до войны добыча составляла около 5,5 млн. тонн. В целом в прошлом году в ЛНР добыли более 7 млн. тонн ископаемого топлива.
В ДНР сегодня работает 17 шахт. Объемы добычи также сильно просели: в 2017 году объемы упали в сравнении с довоенными более чем в два раза, до 6 млн. тонн. В 2018 добыли уже 7,4 млн. тонн, но это все еще очень далеко от реализации имеющегося потенциала. Значительное количество шахт также законсервированы.
В основном добытый в ЛДНР уголь идет либо на нужды местной металлургической отрасли, либо на экспорт. В 2018 году Минугля ДНР отчиталось о реализации 5 млн. тонн на общую сумму 17,7 млрд. руб.
Тяжёлое наследие
Средняя зарплата шахтера в ЛДНР находится в районе 15 тыс. рублей. В связи с этим многие квалифицированные сотрудники отрасли уезжают работать в Россию, где не только выше зарплата, но и существенно ниже опасность, лучше следят за охраной труда, техникой безопасности и т. д.
До войны государственные и частные шахты эксплуатировались варварски, с нарушениями всех возможных норм и правил. Оборудование в большинстве своем отработало полтора-два срока эксплуатации. Ради повышения рентабельности руководство как могло экономило на безопасности шахтеров. В принципе, сегодня ситуация ничуть не изменилась.
Если «Внешторгсервис» и другие компании, связанные с добычей угля, не начнут инвестировать в безопасность добычи, аварии будут происходить все чаще. С учетом низкой заработной платы закончится это тем, что все здравомыслящие и квалифицированные сотрудники переберутся в РФ. Уже сегодня в отрасли наблюдается кадровый голод, хотя раньше устроиться на шахту было непросто.
Нужно всерьез заниматься вопросом инвентаризации имеющихся шахт и состояния их оборудования, проводить масштабные мероприятия по анализу существующих рисков и необходимых вложений, а потом направлять существенную часть прибыли на восстановление оборудования. Вопрос лишь в том, будет ли это сделано.