Начало лета на юге без вина – это как в средней полосе зима без снега. Объяснить важность виноделия порой сложно. Виноделие – это не просто сбор винограда, отжим сока и его сбраживание, это целая культура. Здесь и гастрономическая культура, и литературная, включающая в себя наследие мифов и легенд, и культура технологическая, позволяющая получить волшебный напиток. Наконец, это сам статус страны, подчёркивающий её вклад в общемировое винодельческое наследие. Далеко не все страны могут похвастаться способностью освоить технологии производства тихих и игристых вин.
Комбинат «Массандра» до войны
Важность виноделия особенно подчёркнута той самоотверженной смелостью, с какой виноделы трудились в период Великой Отечественной. К примеру, в 1944-м году, несмотря на тотально заминированные территории, работники новороссийских винсовхозов приступили к сбору уцелевшего урожая. Им приходилось порой собственноручно обезвреживать авиабомбы и мины. Но сегодня вспомним, как эвакуировали легендарную крымскую «Массандру».
Враг у ворот
Конец сентября 1941-го года. Нацистские войска отчаянно рвутся в Крым, к «непотопляемому советскому авианосцу» (так его именовал сам Адольф Гитлер). У фюрера на этот русский полуостров были свои большие планы. Благодаря историческим изысканиям в историографии появилось мнение о достаточно длительном существовании в Крыму, примерно с 3-го по 10-й век, обширной готской общины.
Естественно, нацистские бонзы ухватились за эти изыскания в своей специфической манере. В итоге это было реализовано в виде проекта колонизации немцами Крыма под названием «Готенланд» (земля готов). Проект предусматривал переселение немцев из Южного Тироля на полуостров, а вот местное население рассматривалось только в качестве рабов. В рамках этого проекта предполагалось переименовать Крым в Готенланд, Симферополь — в Готсбург (город готов), а Севастополь — в Теодорихсхафен (гавань Теодориха). Ответственность за реализацию проекта была возложена на Альфреда Эдуарда Фрауенфельда, бывшего гауляйтера Вены, назначенного генеральным комиссаром округа Крым — Таврия. Увы, этот оголтелый нацист не был вздёрнут. Несмотря на участие в нацистских группах даже после войны, он благополучно скончался в 1977-м году в Гамбурге.
Были у нацистов и свои планы на «Массандру». Они быстро оценили промышленный потенциал комбината. Поэтому, дабы воспрепятствовать разграблению винной сокровищницы, в первые дни октября 1941-го года директору «Массандры» был доставлен срочный приказ из Наркомата пищевой промышленности СССР, предписывающий отправку коллекционных и марочных вин на Черноморское побережье Кавказа.
«Массандра» на 70-летие Великой Победы
А отправлять было что. Вопреки оскорбительно-ханжескому мнению о неспособности оценить тонкие материи революционными деятелями, потенциал старейших винодельческих хозяйств («Массандры» и «Абрау-Дюрсо») не только не был уничтожен, но и активно развивался, как и винные коллекции этих предприятий. Знаковым в развитии коллекционных фондов был 1936 год, когда был подписан приказ по Наркомату пищевой промышленности об образовании коллекционного фонда вина, а ответственность за народное достояние ложилось на директоров и главных виноделов комбинатов.
Сразу после получения приказа в 1941-м году Николай Константинович Соболев, директор «Массандры», создал оперативный штаб по эвакуации. Важность поставленной задачи подчёркивалась личным вниманием Анастаса Ивановича Микояна.
Спасти всё, что возможно
На комбинате закипела напряжённая круглосуточная работа. Виноделы отбирали самые крепкие бочки, чтобы они могли перенести морской вояж до Новороссийска, Анапы и Туапсе. При этом работникам всё равно приходилось укреплять бочки металлическими обручами. Отдельной головной болью была упаковка вин в бутылках из всемирно известной массандровской коллекции. Ведь едва ли не каждая бутылка ценилась на вес золота и бралась на учёт. Вскоре «массандровцы» столкнулись с острой нехваткой упаковочного материала и досок для ящиков. А так как помощи было ждать неоткуда, материал приходилось изыскивать на месте в авральном режиме. Днём и ночью драгоценные ящики и бочки шли в порт. Работами руководил главный винодел «Массандры» Александр Александрович Егоров, знаменитый советский учёный-винодел, автор многих прекрасных вин.
В центре легендарный Александр Егоров
Таким образом, за сентябрь-ноябрь 1941-го года прошла беспрецедентная по технической сложности эвакуация 53 тысяч (по воспоминаниям Соболева, 57 тысяч) бутылок коллекционных вин и 120 тысяч декалитров (1 200 000 литров) марочного вина в дубовых бочках.
Для транспортировки винного наследия державы морем было выделено два транспорта: рыболовецкий 50-метровый траулер типа «Смена» «Одесский горсовет» и двухмачтовый баркас «Массандра», принадлежащий комбинату с 1940-го года. Перевозка драгоценного груза была смертельно опасной. Увы, уже на пятом рейсе тихоходный баркас «Массандра» подвергся атаке немецкого торпедоносца Не-111 и был потоплен вместе с экипажем и винными бочками. Адмирал Сергей Георгиевич Горшков вспоминал, что и боевые корабли Черноморского флота участвовали в эвакуации массандровских вин, зайдя в Ялту по пути в Туапсе.
Транспорт «Одесский горсовет»
К сожалению, часть вина в условиях творящегося хаоса всеобщей эвакуации была расхищена нечистыми на руку гражданами, но ядро, гордость коллекционного фонда, уцелело. Также из-за высоких транспортировочных расходов пришлось некоторое количество бочек и бутылок, конечно, не входящих в коллекционный фонд, реализовать по дороге: в Туапсе продали 181 бочку, в Поти – 136 бочек, не считая почти 10 тысяч бутылок шампанского.
Прибывшее на Черноморское побережье Кавказа массандровское вино погрузили в железнодорожные вагоны и направили в Тбилиси и Баку. Основная масса вина оказалась на хранении Авчальского завода шампанских вин в Тбилиси – 2310 бочек и 316 ящиков. Позже всю эту коллекцию вновь собирали, дабы вернуть её на родину.
Ни одной бочки врагу, под вашу ответственность
Но самая тяжёлая доля досталась тем виноделам и виноградарям, кто остался в Крыму в начале ноября 41-го. 2 ноября 1941-го всем директорам совхозов комбината «Массандра» ушли телеграммы с приказом заместителя директора товарища Крамма, в которой был обозначен приказ:
Все понимали, что ни одной бочки солнечного напитка не должно попасть в руки оккупантов, но ликвидация ценного продукта проходила со слезами на глазах. Позже директор Соболев вспоминал, как работники и работницы в прямом смысле слова рыдали. Это, кстати, и понятно. Ведь в то время использовался только ручной труд, и, соответственно, вино было совсем иного качества, нежели вино из винограда, собранного автоматикой. Ручной сбор позволяет выделить только лучшую ягоду, что, в свою очередь, увеличивает срок выдержки в бочках и качество вкуса вина. Даже сейчас вино ручного сбора стоит в два-три раза дороже (от 600 рублей), нежели «автоматическое» вино.
В начале ноября 1941-го массандровцы, полные немой злобы, вооружились ломами и топорами и принялись крушить свой собственный труд. У бочек выбивали днища, отвинчивали люки у купажных железобетонных бассейнов. Вино бесконечным потоком устремлялось по цементированным каналам, создавая настоящие реки, по склонам и оврагам вниз, в море. За считанные часы бирюзовая Ялтинская бухта приобрела зловещий кровавый оттенок. Приказ был выполнен. А в это время нацисты уже подступали к Ялте. Они захватили город 7 ноября 1941-го года.
Гитлеровцы в Ялте
Конечно, часть вина активно раздавалась работникам комбината, но много ли может унести один человек? Также, увы, часть винной продукции, тщательно замурованная в винных погребах, всё же попала в руки нацистов. Естественно, это было результатом предательства одного из служащих комбината, но данный инцидент не особо афишировали, опасаясь чистки всей массы работников комбината.
Вскоре после оккупации Ялты мирный приморский город погрузился в нацистский кошмар. Уже в конце ноября 1941-го года оккупационные власти вывесили приказ всем ялтинским евреям нашить на одежду звезду Давида, а ещё спустя несколько недель было создано гетто. 17 декабря 1941-го всех работоспособных евреев-мужчин вывезли в район массандровских виноградников, заставили выкопать две траншеи и всех поголовно расстреляли. На следующий день в те же траншеи легли еврейские женщины, старики и дети.